С юных лет он обнаружил свою любовь к подвижничеству и подражал подвигам св. Симеона Столпника (память 1/14 сентября). Отрок был отдан на воспитание в Никитский монастырь к своему родственнику игумену Ионе, где полюбил иноческое житие и сам решил стать иноком. Боясь, как бы родители не помешали исполнению его намерения, он вместе с братом своим Герасимом тайно ушел в монастырь преподобного Пафнутия Боровского (память 1/14 мая). Здесь, приняв иноческое пострижение, преподобный Даниил под руководством опытного старца св. Левкия прожил 10 лет.
Получив опытность в духовной жизни, преподобный возвратился в Переяславль в Горицкий монастырь, где принял священство. Строгою, богоугодною жизнью и неусыпными трудами св. Даниил обратил на себя всеобщее внимание; к нему стали многие приходить на исповедь и за духовными советами. Никто не уходил от преподобного Даниила не утешенным.
Особенным подвижническим проявлением любви к ближним стала забота преподобного об умерших нищих, бездомных и безродных людях. Если он слышал о каком-либо человеке, погибшем от разбойников, об утопленнике, или замерзшем на дороге, которого некому погребсти, то всячески старался отыскать мертвое тело, относил его на своих руках в скудельницу (месте захоронения бездомных), погребал, а после поминал на Божественной литургии.
На месте скудельницы святой построил храм в честь Всех святых, чтобы в нем возносилась молитва о упокоении безвестно умерших христиан. Вокруг него несколько монахов выстроили себе келий, образовав небольшой монастырь, где в 1525 году преподобный Даниил стал настоятелем. Одна из главных заповедей, которую преподал новый настоятель, призывала принимать всех странников, убогих и нищих. Он вразумлял братию и наставляя на путь истины не силою, но кротостью и любовью, всем подавая пример чистой жизни и глубокого смирения.
Много чудес совершилось по молитвам преподобного Даниила: он обратил воду в целебный квас, исцелял братию от болезней; избавлял от опасностей. Во время голода, когда в монастырской житнице оставалось мало хлеба, он отдал его нищей вдове с детьми. И с тех пор, в награду за милосердие преподобного, мука в житнице не оскудевала в продолжении всего голода.
Предчувствуя приближение кончины, преподобный Даниил принял великую схиму. Блаженный старец преставился на 81-м году своей жизни, 7 апреля 1540 года. Нетленные его мощи были обретены в 1625 г. Господь прославил Своего угодника многочисленными чудесами.
ДАНИИЛ ПЕРЕЯСЛАВСКИЙ
архимандрит (ок. 1460-7.04.1540), в миру Димитрий, родился в Переславле-Залесском. Он уже с детства любил посещать Божий храм и, выучившись грамоте, читал много духовных книг. Любовь к иноческой жизни побудила юношу в семнадцатилетнем возрасте тайно уйти в Рождества Богородицы Пафнутиев Боровский монастырь. Димитрия отдали под руководство старцу Левкию, который приучил его к иноческому послушанию, и вскоре молодой инок был пострижен с именем Даниил. Когда через десять лет умер настоятель Троицкого Переславльского монастыря, братия захотела видеть на его месте прп. Даниила, который, внемля их просьбам, вернулся в родной город. Преподобный был сначала просфорником, затем его рукоположили в священный сан и назначили духовником братии.
Согласно заповеди Господней, св. Даниил любил принимать странников и бездомных. Если кто-нибудь из них умирал, то преподобный на своих плечах приносил их на братскую могилу для бедных, называвшуюся «Скудельницей, или Божиим Домом». После сорока лет иноческой жизни св. Даниил стал настоятелем Свято-Троицкого монастыря в сане архимандрита. Он был великим прозорливцем и чудотворцем и делал множество добрых дел до самой своей кончины. В 1652 его св. мощи были открыты и найдены нетленными. Память прп. Даниилу отмечается 7/20 апреля.
Источник: Энциклопедия "Русская цивилизация"
Смотреть что такое "ДАНИИЛ ПЕРЕЯСЛАВСКИЙ" в других словарях:
Даниил Переяславский - переяславский препод., в мире Димитрий. Посвятил себя иноческой жизни и подвижничеству, живя первое время в монастыре, основанном в Боровске преп. Пафнутием, в 1508 г. основал в Переяславле собственный Данилов монастырь, который благодаря… … Полный православный богословский энциклопедический словарь
- (в миру Дмитрий) (около 1460 1540), настоятель Горицкого (Переяславского) монастыря, почитался как чудотворец. Канонизирован Русской православной церковью … Большой Энциклопедический словарь
Даниил Переяславский - ДАНИИ́Л ПЕРЕЯСЛÁВСКИЙ (в миру Дмитрий) (ок. 14601540), настоятель Горицкого (Переяславского) монастыря, почитался как чудотворец. Канонизирован Рус. правосл. церковью … Биографический словарь
Роспись Троицкого собора Данилова монастыря в Переславле Залесском. 1668 г. Артель Гурия Никитина Имя в миру: Дмитрий Рождение … Википедия
Даниил преподобный переяславский, чудотворец, умер в 1540 г. Мощи его почивают в переяславском Троицком Даниловом монастыре. Память 7 апреля, 28 июля и 30 декабря. Родился около 1460 г., от благородных родителей, в Переяславле. В мире назывался… … Биографический словарь
Переяславский договор так условно называют событие XVII века, завершившееся присоединением земель контролируемых Войском Его Королевской Милости Запорожским Речи Посполитой к Московскому государству. В историографии также упоминается и… … Википедия
Князь московский (1261 1303), младший сын Александра Невского, родоначальник князей московских. Получил в удел Москву не позднее 1283 г. В 1283 г. с братом Андреем действовал против старшего брата, великого князя Димитрия. Когда великокняжеский … Биографический словарь
Один из четырех великих пророков израильского народа. Ещев молодости он уведен был в плен, при первом взятии ИерусалимаНавуходоносором (605 г. до Р. Хр.). Навуходоносор тогда же приказалвыбрать из иудеев знатнейших и способнейших юношей, с целью… … Энциклопедия Брокгауза и Ефрона
ДАНИИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ - (1261, Владимир на Клязьме (?) 5.03.1303, Москва), св. кн. московский (пам. 4 марта, 30 авг., в воскресенье перед 26 авг. в Соборе Московских святых), 4 й, младший, сын cв. кн. Александра Ярославича Невского. Небесным покровителем Д. А. был… … Православная энциклопедия
В миру — Димитрий, родился около 1460 года в г. Переяславле Залесском от благочестивых родителей. С юных лет он обнаружил свою любовь к подвижничеству и подражал подвигам св. Симеона Столпника (память 1/14 сентября). Отрок был отдан на воспитание в Никитский монастырь к своему родственнику игумену Ионе, где полюбил иноческое житие и сам решил стать иноком. Боясь, как бы родители не помешали исполнению его намерения, он вместе с братом своим Герасимом тайно ушел в монастырь преподобного Пафнутия Боровского (память 1/14 мая). Здесь, приняв иноческое пострижение, преподобный Даниил под руководством опытного старца св. Левкия прожил 10 лет.
Получив опытность в духовной жизни, преподобный возвратился в Переяславль в Горицкий монастырь, где принял священство. Строгою, богоугодною жизнью и неусыпными трудами св. Даниил обратил на себя всеобщее внимание; к нему стали многие приходить на исповедь и за духовными советами. Никто не уходил от преподобного Даниила не утешенным.
Особенным подвижническим проявлением любви к ближним стала забота преподобного об умерших нищих, бездомных и безродных людях. Если он слышал о каком-либо человеке, погибшем от разбойников, об утопленнике, или замерзшем на дороге, которого некому погребсти, то всячески старался отыскать мертвое тело, относил его на своих руках в скудельницу (место захоронения бездомных), погребал, а после поминал на Божественной литургии.
На месте скудельницы святой построил храм в честь Всех святых, чтобы в нем возносилась молитва о упокоении безвестно умерших христиан. Вокруг него несколько монахов выстроили себе келий, образовав небольшой монастырь, где в 1525 году преподобный Даниил стал настоятелем. Одна из главных заповедей, которую преподал новый настоятель, призывала принимать всех странников, убогих и нищих. Он вразумлял братию и наставляя на путь истины не силою, но кротостью и любовью, всем подавая пример чистой жизни и глубокого смирения.
Много чудес совершилось по молитвам преподобного Даниила: он обратил воду в целебный квас, исцелял братию от болезней; избавлял от опасностей. Во время голода, когда в монастырской житнице оставалось мало хлеба, он отдал его нищей вдове с детьми. И с тех пор, в награду за милосердие преподобного, мука в житнице не оскудевала в продолжении всего голода.
Предчувствуя приближение кончины, преподобный Даниил принял великую схиму. Блаженный старец преставился на 81-м году своей жизни, 7 апреля 1540 года. Нетленные его мощи были обретены в 1625 г. Господь прославил Своего угодника многочисленными чудесами.
Преподобный Дании́л Переяславский, архимандрит
Родители преподобного Даниила, в миру Димитрия, были жителями Мценска, нынешнего уездного города Орловской губернии: звали их Константин и Фекла. Но рождение будущего подвижника произошло в городе Переяславле-Залесском, теперешней Владимирской губернии, в правление великого князя Василия Темного около 1460 года. Константин и Фекла приехали в Переяславль вместе с боярином Григорием Протасьевым, который был вызван великим князем на службу из Мценска в Москву. Кроме Димитрия, в семействе у них были сыновья Герасим и Флор и дочь Ксения.
Димитрий от природы был тихим, кротким и самоуглубленным ребенком, а потому мало играл со сверстниками и держался в стороне от них. Когда его отдали учиться грамоте, он показал редкое прилежание. Его больше всего занимали чтение духовных книг и хождение в храм Божий. Усердно посещая церковь, Димитрий всей душой отдавался красоте богослужебных песнопений; с отроческих лет неотразимо влек его к себе образ христианского совершенства. Он вычитал в духовно-нравственных книгах, что люди совершенной жизни – отшельники – мало заботятся о своем теле и потому не моются в бане. Чуткому ребенку этого было довольно, чтобы оставить исконный русский обычай, и никто не мог уговорить его заняться омовением своего тела в бане. Один вельможа в присутствии Димитрия читал житие Симеона Столпника, где говорится, что святой отрезал от колодезного ведра волосяную веревку и окрутился ею, а поверх надел власяную ризу, чтобы томить свою грешную плоть. Житийный рассказ глубоко потряс душу отзывчивого отрока, и будущий подвижник решил по мере сил своих подражать страданиям и терпению святого Симеона. Увидав возле берега реки Трубежа на привязи большую лодку с товаром тверских купцов, Димитрий отрезал от нее волосяную веревку и незаметно для других обвил себя ею. Веревка мало-помалу начала въедаться в тело его и производить боль; Димитрий стал хиреть, мало ел и пил, плохо спал, лицо его стало унылым и бледным, с трудом он доходил до учителя и через силу занимался грамотой. Но по мере того, как ослабевало тело подвижника, окрылялся его дух – он все сильнее прилеплялся своей мыслью к Богу и еще пламеннее предавался тайной молитве. Однажды его сестра, девица Ксения, проходя мимо спящего Димитрия, почувствовала зловоние и слегка прикоснулась к брату. Послышался болезненный стон... Ксения с глубокой скорбью посмотрела на Димитрия, увидала его страдания и быстро побежала к матери, чтобы сообщить ей о недуге брата. Мать немедленно подоспела к сыну, открыла его одежду и увидала, что веревка впилась в тело; тело начало гнить и издавать смрад, а в ранах заметно копошились черви. При виде страданий сына Фекла горько зарыдала и немедля призвала мужа, чтобы и он был свидетелем происшествия. Изумленные родители стали спрашивать Димитрия: зачем он подвергает себя столь тяжким страданиям? Отрок, желая скрыть свой подвиг, ответил: «От неразумия своего я сделал это, простите меня!»
Отец и мать со слезами на глазах и укорами на устах стали отдирать веревку от тела сына, но Димитрий смиренно молил их не делать этого и говорил: «Оставьте меня, дорогие родители, дайте мне пострадать за грехи мои». «Но какие же у тебя, столь юного, грехи?» – спросили отец с матерью и продолжали свое дело. В несколько дней, со всякими скорбями и болезнями, при обильном излиянии крови, веревка была отделена от тела, и Димитрий начал понемногу оправляться от ран.
Когда мальчик выучился грамоте, его отдали – для пополнения образования и усвоения добрых обычаев – к родственнику Константина и Феклы Ионе, игумену Никитского монастыря близ Переяславля. Этот Иона, так же, как и родители Димитрия, переселился из Мценска вместе с вышеназванным боярином Григорием Протасьевым. Он был известен за человека очень добродетельного и богобоязненного, так что сам великий князь Иоанн III почасту призывал игумена к себе и беседовал с ним о пользе душевной. Пример Ионы, понятно, действовал очень сильно на впечатлительную душу Димитрия и все больше и больше побуждал его вступить на путь монашеской жизни. Он с жадностью прислушивался к рассказам о тогдашних подвижниках благочестия и сильнее всего поражался равноангельским житием и великими трудами преподобного Пафнутия, игумена Боровского монастыря. Слава Пафнутия неотразимо влекла к себе отрока: он всегда думал о том, как бы совсем удалиться из мира, поступить под начало к Боровскому игумену, идти по его стопам и от него принять пострижение в иноческий образ. Но стремлениям Димитрия не суждено было исполниться при жизни Пафнутия.
По смерти Боровского игумена 1 мая 1477 г. в свои думы Димитрий посвятил и брата Герасима: они оставили дом, родных и тайно удалились из Переяславля-Залесского в Боровск, в обитель славного подвижника. Здесь оба брата были пострижены в монашество: Димитрий получил имя Даниила и был отдан под начало старцу Левкию, известному своей богоугодной жизнью. Под руководством Левкия Даниил пробыл десять лет и научился строгостям монашеской жизни: соблюдению иноческих правил, смиренномудрию и полному послушанию, так что не начинал без соизволения старца никакого дела. Но старец пожелал уединенной и безмолвной жизни: вышел из Пафнутьева монастыря и основал пустынь, получившую имя Левкиевой. По удалении своего старца Даниил пробыл в Пафнутьевом монастыре два года: он отдавался иноческим подвигам со всем пылом молодой души: проводил время в посте и молитве, раньше всех являлся к церковному пению, покорялся воле настоятеля, угождал всей братии, хранил душевную и телесную чистоту. Все в монастыре любили Даниила и удивлялись, как он, моложе других возрастом, мог столь быстро подняться добродетелями и чистотою жизни над своими сподвижниками. Преклонение перед подвигами Даниила было так велико, что его желали даже видеть преемником преподобного Пафнутия на игуменстве в Боровской обители.
Может быть, спасаясь от соблазнов властительства или подражая примеру своего начальника Левкия и других славных иноков, Даниил оставляет Пафнутьеву обитель и обходит многие монастыри, чтобы изучить их добрые обычаи и насладиться беседами известных старцев-подвижников. Наконец, он пребывает в родной Переяславль, когда его отец уже умер, а мать постриглась в монашество с именем Феодосии. Он поселяется в Никитском Переяславском монастыре, несет пономарское послушание, затем переходит в Горицкий монастырь Пречистой Богородицы, где был игуменом его родственник Антоний, и прилежно несет послушание просфорника. Сюда пришли к нему братья Герасим и Флор; первый умер в Горицком монастыре в сане диакона в 1507 г., а второй перешел в обитель, которую позднее основал Даниил, и здесь окончил дни свои. Игумен Антоний убедил Даниила принять сан иеромонаха. Поставленный во священноинока, подвижник всего себя посвятил новому служению: нередко он проводил без сна целые ночи, а в течение одного года ежедневно совершал Божественные литургии. Строгой богоугодной жизнью и неусыпными трудами Даниил обратил на себя общее внимание: не только монахи, но и мирские люди, от бояр до простолюдинов, приходили к нему и исповедовали свои грехи. Как искусный врач, преподобный проливает на душевные язвы целительный бальзам покаяния, повязует их Божественными заповедями и направляет грешников на путь здоровой, богоугодной жизни.
Когда случайно странники заходили в монастырь, Даниил неизменно по заповеди Господней принимал и покоил их; иногда же выспрашивал: нет ли кого, брошенного на пути, замерзшего или убитого грабителями? Узнавши, что такие беспризорные люди есть, преподобный тайно ночью выходил из обители, подбирал их и на своих плечах приносил в скудельницу, которая была недалеко от обители и называлась Божий дом. Здесь на божедомье он отпевал безвестных гостей и поминал их в молитвах при служении литургий. Но не на всех одинаково действовал пример подвижника: некто Григорий Изъединов, собственник того места, где было божедомье, приставил к нему своего слугу, чтобы со всякого погребаемого в скудельнице брать плату, и без нее нельзя было похоронить никого.
Как-то пришел в Горицкий монастырь странник: никто не знал, откуда он явился и как его зовут; пришлец ничего не говорил, кроме одного слова: «дядюшка». Преподобный Даниил очень привязался к неизвестному и часто давал ему приют в своей келлии, когда путник бывал в монастыре. Однажды в первозимье подвижник шел в церковь к заутрени и, так как ночь была темна, на полпути споткнулся обо что-то и упал. Думая, что у него под ногами дерево, преподобный хотел отодвинул его и, к ужасу своему, заметил, что это мертвый странник, тот самый, который произносил одно слово: «дядюшка»; тело было еще тепло, но душа оставила его. Даниил одел умершего, отпел надгробные песни, отнес на божедомье и положил вместе с другими покойниками. Начав совершать по страннику сорокоуст, подвижник сильно скорбел о том, что не знает его имени, и укорял себя, почему не похоронил усопшего в монастыре, около святой церкви. И часто, даже во время молитвы, вспоминался Даниилу безвестный странник: все хотелось перенести тело из скудельницы в монастырь, но сделать этого было нельзя, так как оно было завалено телами других покойников. После молитвы подвижник часто выходил из келлии на заднее крыльцо, откуда был виден на горе ряд скудельниц с человеческими телами, возникших от того, что в течение многих лет здесь погребали странников. И не один раз видел преподобный, как от скудельниц исходит свет, словно от множества пылающих свечей. Даниил дивился этому явлению и говорил себе: «Сколько среди погребенных здесь угодников Божиих? их недостоин весь мир и мы, грешные; их не только презирают, но и унижают; по отшествии из мира их не погребают у святых церквей, не совершают по ним поминок, но Бог не оставляет их, а еще больше прославляет. Что бы такое устроить для них?»
И Бог внушил преподобному мысль устроить церковь на том месте, где виднелся свет, и поставить при ней священника, чтобы он служил Божественные литургии и поминал души усопших, которые покоятся в скудельницах, и прежде других неведомого странника. Часто размышлял об этом преподобный, и не один год, но никому не объявлял о своих намерениях, говоря: «Если это угодно Богу, Он сотворит по воле Своей».
Как-то пришел к подвижнику священноинок Никифор, бывший игумен Никольского монастыря на Болоте, в Переяславле-Залесском, и сказал, что он много раз слышал звон на месте, где были скудельницы. Иногда же Никифору виделось, что он перенесен на гору со скудельницами, и вся она полна котлов и других сосудов, какие бывают в монастырских общежитиях. «Я, – прибавил Никифор, – не обращал внимания на это видение, почитал его как бы за сон или мечту; но оно неотступно было в моем уме, беспрерывно несся и звон со скудельничной горы, и вот я решил поведать это твоему преподобию».
Даниил ответил гостю: «Что ты видел духовными очами, Бог может привести и в исполнение на месте том, не сомневайся в этом».
Однажды шли на Москву из заволжских обителей по делам три монаха и остановились у преподобного Даниила как человека, более других набожного и известного гостеприимством. Подвижник принял путников как вестников небесных, угостил их, чем Бог послал, и вступил с ними в беседу. Странники оказались людьми опытными в делах духовных, и Даниил подумал про себя: «Я никому не сообщал о свете, который видел в скудельницах, и о намерении устроить при них церковь, но эти три мужа, видимо, посланы мне от Бога; столь рассудительным людям следует открыть свою мысль и, как они разрешат мои недоумения, пусть так и будет». И подвижник по порядку стал говорить гостям о безвестном страннике, о его смерти, о своем раскаянии, что не у церкви похоронил его, о свете над скудельницами и о желании устроить при них храм для поминовения погребенных на божедомье и прежде всех незабвенного странника. Со слезами на глазах Даниил закончил свою речь к старцам: «Господа мои! Вижу, что по Божественному изволению вы пришли сюда просветить мою худость и разрешить мои недоумения. Совета доброго прошу у вас: душа моя горит желанием выстроить церковь при скудельницах, но не знаю, от Бога ли эта мысль. Подайте мне руку помощи и помолитесь о моем недостоинстве, чтобы этот помысл оставил меня, если он не угоден Богу, или перешел в дело, если Богу угоден. Сам я не верю желанию своему и боюсь, как бы оно не принесло соблазна вместо пользы. Посоветуйте мне, как следует поступить: что вы укажете, то я и выполню с помощью Божией». Три старца как бы одними устами ответили Даниилу: «Про столь великое дело Божие мы не смеем говорить от себя, а передадим лишь, что слышали от духовных отцов, которые искусны в благоумном обсуждении помыслов, волнующих души иноков. Если какой помысл и от Бога, не следует доверяться своему уму и скоро приступать к его исполнению, оберегая себя от искушений лукавого. Хотя ты и не новичок в подвигах, давно привержен к монашеским трудам и почтен саном священства, однако и тебе следует просить помощи от Бога и Ему вверить дело свое. Повелевают отцы: если мысль влечет нас на какое-нибудь начинание, хотя бы оно казалось и очень полезным, не следует раньше трех лет приводить его в исполнение: чтобы действовало не наше хотение и чтобы мы не вверялись своей воле и пониманию. Так и ты, отче Данииле, подожди три года. Если помысл не от Бога, незаметно переменится твое настроение, и мысль, тебя волнующая, мало-помалу исчезнет. А если хотение твое внушено Господом и согласно с Его волей, в течение трех лет твоя мысль будет расти и разгораться сильней огня и никогда не пропадет и не забудется; днем и ночью она станет волновать твой дух – и ты узнаешь, что помысл от Господа, и Всесильный произведет его в дело по воле Своей. Тогда можно будет мало-помалу воздвигать святую церковь, и начинание твое не посрамится».
Подвижник сложил мудрые слова старцев в сердце своем, подивился, почему они указали обождать именно три года, и расстался с дорогими гостями, которые отправились в дальнейший путь.
Три года ждал Даниил и никому не сказывал ни о видении над скудельницами, ни о намерении воздвигнуть церковь, ни о совете трех пустынножителей. Прежняя мысль не покидала его духа, но горела, как пламя, которое раздувает ветер и, как острое жало, не давала ему покоя ни днем, ни ночью. Подвижник всегда смотрел на место, где надумал построить храм, слезной молитвой призывал к себе помощь Божию и вспоминал старцев, которые подали ему добрый совет. И Господь внял молению верного раба Своего.
У великого князя Василия Иоанновича были в приближении и пользовались почетом бояре-братья Иоанн и Василий Андреевичи Челяднины. Но величие земное часто разлетается как дым, и Челяднины попали в немилость. Являться ко двору великого князя им было невозможно, и они отправились на житье с матерью, женами и детьми в свою вотчину – село Первятино в нынешнем Ростовском уезде Ярославской губернии, в 34 верстах от Переяславля-Залесского. Опальные бояре всячески старались вернуть к себе благоволение великого князя, но их усилия были напрасны. Тогда Челяднины вспомнили о преподобном Данииле и решили просить его молитв, чтобы утолить гнев державного владыки. Они послали в Горицкий монастырь слугу с грамоткой, в которой просили подвижника отслужить молебен в скорбях Заступнице – Божией Матери и великому чудотворцу Николаю, освятить воду и совершить литургию за царское здравие. Кроме того, бояре просили Даниила, чтобы он тайно от всех, даже и от архимандрита монастыря, посетил их в Первятине и принес им просфору со святой водой. Подвижник отслужил все, о чем его просили, и по своему обычаю пешком отправился к Челядниным. Когда Даниил подходил к Первятину, звонили к обедне; бояре Иоанн и Василий с матерью шли и церковь к Божественной литургии. Увидев вдали путника-монаха, бояре тотчас решили, что эти Даниил, быстро пошли к нему навстречу, приняли от него благословение и обрадовались ему как доброму вестнику иного мира. Челяднины с гостем отправились в церковь. Когда началась литургия, приехал посол из Москвы от великого князя Василия: опала с бояр снималась, и им велели скорее ехать на службу в Москву. Счастье, выпавшее на их долю, Челяднины объяснили себе силою Данииловых молитв, упали к ногам подвижника и говорили: «Как мы отплатим тебе, отец, за то, что твоими молитвами Господь любвеобильно смягчил царское сердце и показал милость на нас, рабах Своих?»
После обедни бояре предложили Даниилу откушать с собой и окружили его всяческим почетом. Но подвижник считал всякую славу и честь на земле суетными и потому говорил боярам: «Я самый худой и грешный из всех людей, и за что вы меня чтите? Больше всего почитайте Бога, соблюдайте Его заповеди и делайте угодное перед очами Его; души свои очищайте покаянием, никому не делайте зла, имейте со всеми любовь, творите милостыню и служите великому князю верой и правдой. Так обретете счастье во временной сей жизни, а в будущем веке бесконечный покой».
После этого преподобный сказал Челядниным: «Есть вблизи Горицкого монастыря божедомье, где издавна почивают тела христиан, скончавшихся напрасной смертью, никогда не бывает над ними поминовенных служб, не вынимают об их упокоении частиц, не приносят за них ладану и свеч. Следует вам позаботиться, чтобы при скудельницах была воздвигнута Божия церковь для поминовения нечаянно усопших христиан».
Боярин Василий ответил: «Отче Данииле! Поистине твоему преподобию следует позаботиться об этом чудном деле. Если твоими молитвами благоизволит Бог, чтобы мы узрели царские очи, я умолю святейшего митрополита, и он даст тебе грамоту на освобождение той церкви от всяких даней и пошлин».
Даниил сказал на это: «Великое дело – благословение и грамота святейшего митрополита. Но если та церковь не будет защищена царским именем, после нас наступит оскудение; а будет ей попечение и грамота царя и великого князя, верю, дело это не оскудеет во веки».
Челяднины ответили подвижнику: «Достойно и праведно не знать оскудения месту, которое взято в попечение самим царем. Раз ты этого хочешь, постарайся быть в Москве, а мы, если Господь приведет ним быть в прежних чинах (Василий состоял дворецким, а Иван – конюшим), представим тебя самодержавцу, и он исполнит твое хотение».
После этой беседы преподобный Даниил возвратился в монастырь, а Челяднины отправились к Москве и получили свои прежние звания. С благословения Горицкого архимандрита Исаии не замедлил пойти к Москве и Даниил. Челяднины представили его великому князю Василию и рассказали о намерении подвижника соорудить церковь на божедомьи. Великий князь похвалил ревность Даниила, решил, что следует быть при скудельницах церкви, и приказал дать подвижнику грамоту. По этой царской грамоте никто не должен был вступаться в место при скудельницах, и служители церкви, которая будет построена, не должны зависеть ни от кого, кроме Даниила. Великий князь дал милостыню на построение храма и послал Даниила за благословением к митрополиту Московскому Симону. Вместе с преподобным пошли к митрополиту по царскому повелению и Челяднины, рассказали святителю о деле и передали ему царскую волю, чтобы соорудить церковь в Переяславле над скудельницами. Митрополит побеседовал с преподобным, благословил его ставить церковь и велел написать для него храмозданную грамоту.
Бояре Челяднины пригласили Даниила к себе в дом, и он вел с ними беседу о пользе душевной. Их мать Варвара внимательно прислушивалась к речам подвижника и просила его указать ей вернейший путь избавления от грехов. Преподобный говорил ей: «Если заботишься о душе, омывай грехи слезами и милостынею, истребляй их истинным покаянием, и тогда получишь не только оставление прегрешений, но и вечную блаженную жизнь, станешь причастницей Небесного Царства; и не одну свою душу спасешь, но и многим послужишь на пользу, и роду своему поможешь молитвами».
Варвара спросила со слезами на глазах: «Что же ты укажешь мне делать?» Даниил ответил: «Христос сказал во Святом Евангелии: если кто не отречется от всего имения, не может быть Моим учеником; кто не возьмет креста своего и не пойдет за Мною, не достоин Меня (Мф.10:38); если кто оставит отца и матерь, или жену, или детей, или села и имения имени Моего ради, получит во сто крат и наследует живот вечный (Мф.19:29). Так и ты, госпожа, слушай слов Господних, возьми иго Его на себя, понеси крест Его: не тяжело ради Его оставить дом и детей, и все прелести мира. Если желаешь жить беспечальной жизнью, облекись в монашеские одежды, умертви постом всякое мудрование плоти, поживи духом для Бога и будешь царствовать с Ним во веки».
Убежденная речь подвижника потрясла душу боярыни, и Варвара скоро постриглась в иноческий образ с именем Варсонофии. В своей дальнейшей жизни новонареченная монахиня старалась свято блюсти заветы преподобного Даниила: она непрестанно молилась, была воздержанна в пище и питье, прилежно посещала храм Божий, имела ко всем нелицемерную любовь и творила дела милосердия. Ее одежды хоть и не были дурны, но часто бывали покрыты пылью, и она не переменяла их целыми годами: только на Пасху надевала новые, а старые отдавала нищим. По уходе преподобного в Переяславль Варсонофия скорбела о том, что лишилась вождя, наставника в жизни духовной. А когда он по делам наведывался в Москву, Варсонофия неизменно призывала его к себе и насыщала душу свою мудрыми словами старца. С ней вместе слушали беседы Даниила ее дочери и снохи и говорили потом старице: «Никогда и нигде мы не чувствовали такого благоухания, как в твоей келлии во время посещений Даниила».
По прибытии в Переяславль преподобный из Горицкой обители каждодневно ходил к скудельницам утром, в полдень и после вечерни, чтобы выбрать поудобнее место для построения храма. Божедомье находилось не вдали от селений, было удобно для распашки, но никто никогда не пахал и не сеял на нем. Место одичало, поросло можжевельником и ягодичьем: Промысл Божий, видимо, хранил его от мирских рук для водворения иноков и для прославления имени Божия, о чем так старался преподобный Даниил.
Раз, когда отшельник удалился на божедомье, он увидал женщину, которая бродила по можжевельнику и горько плакала. Желая подать скорбящей слово утешения, подвижник подошел к ней. Женщина спросила, как его имя. «Грешный Даниил», – ответил он со своим обычным смирением.
«Вижу, – сказала ему незнакомка, – что ты раб Божий; не посетуй, если я открою тебе одно изумительное явление. Мой дом на посаде этого города (то есть Переяславля) невдалеке от скудельниц. По ночам мы занимаемся рукоделием, чтобы зарабатывать на пропитание и одежду. Не один раз, выглядывая из окна на это место, я видела на нем ночью необычайное сияние и как бы ряд горящих свеч. Глубокое раздумье напало на меня, и я не могу отделаться от мысли, что этим видением умершие родные наводят на меня страх и требуют поминовенья по себе. У меня в скудельницах похоронены отец и мать, дети и родственники, и я не знаю, что мне делать. Я охотно стала бы совершать поминки по ним, но на божедомье нет церкви и негде заказать канун по усопшим. В тебе, отче, я вижу посланника Божия: Господа ради, устрой поминовение моих родных на этом месте по твоему разумению».
Женщина вынула из-за пазухи платок, в котором было завернуто сто серебряных монет, и отдала деньги старцу, чтобы он поставил крест или икону в скудельнице или устроил что-либо другое по своему желанию. Подвижник понял, что Божиим Промыслом начинается дело, о котором он так долго и так много думал, и воздал хвалу Господу.
В другой раз старец встретил на божедомье грустного и озабоченного человека, который сказал, что он рыболов. «По виду твоему, – обратился он к Даниилу, – я вижу, что ты истинный раб Божий, и хочу объяснить тебе, почему я скитаюсь в этих местах. Вставая до рассвета, мы имеем обычай отправляться на рыбную ловлю: и не один раз я видел с озера, как на божедомье блистал непонятный свет. Думаю, что это мои родители и родственники, погребенные в скудельницах, требуют помину по душам своим. А мне никогда не приходилось до сих пор поминать их, частью по бедности, частью же потому, что на божедомье не построено церкви. Прошу тебя, отче, поминай родителей моих и молись за них на этом месте, чтобы душа моя успокоилась и не тревожило меня больше это видение». Окончив речь, рыболов вручил Даниилу сто серебряных монет, который подвижник принял как дар Божий на святое дело построения церкви.
В третий раз старец, ходя по божедомью, встретил около можжевельника поселянина, который приблизился к Даниилу и сказал: «Благослови меня, отче, назови свое имя и открой, зачем ты здесь ходишь?» Старец объявил свое имя и заметил, что ходит здесь, прогоняя уныние. Поселянин продолжал: «По твоему виду и словам я догадываюсь, что ты человек набожный и, если прикажешь, я расскажу тебе об одном деле».
«Говори, раб Божий, – ответил Даниил, – чтобы и нам получить пользу от твоих слов».
«Отче, – сказал поселянин, – нам всегда приходится ездить в Переяславль на торг с разными плодами и скотом около этого места, и мы спешим попасть в город пораньше, задолго до рассвета. Не один раз я видел на божедомье необычайный свет, слыхал шум, точно от какого-то пения, и ужас напал на меня при проезде этими местами. Вспоминая, что многие из наших родных покоятся в скудельницах, я думал: наверно, это они требуют поминовения. Но не знаю, что делать: на этом пустынном месте нет ни церкви, ни живых людей. Отче, помолись обо мне, чтобы Господь избавил меня от страшного видения, и поминай родителей наших на этом месте, как Бог умудрит тебя».
С этими словами поселянин также передал старцу сто серебряных монет. Даниил со слезами на глазах воздал хвалу Господу Богу, что Он через трех людей послал ему триста сребреников, и приступил к построению церкви над скудельницами.
Прежде всего надо было решить, во имя кого строить храм. Многие по этому поводу давали свои советы, но более других пришлась по душе Даниилу мысль Горицкого священника Трифона (позднее постриженного в монахи с именем Тихона); он сказал подвижнику: «Следует на божедомье поставить церковь во имя Всех святых, от века Богу угодивших, так как ты хочешь творить память о душах весьма многих людей, которые упокоены в скудельницах; если среди усопших окажутся угодники Божии, то и они причтутся к сонму всех святых и будут заступниками и покровителями храма Божия».
Подвижник, не любивший доверяться одному своему разумению, охотно последовал благому совету Трифона и прибавил от себя: «Да и тот безвестный странник, который мне говорил: “дядюшка”, если он воистину угодник Божий, со всеми святыми будет призываться в молитвах. А он ведь главный виновник того, что я стал размышлять о построении церкви: с тех пор, как я положил его в скудельнице, необыкновенно разгорелось во мне желание создать храм на божедомье». Преподобный решил построить всего одну церковь над скудельницами и призвать к ней белого священника с пономарем.
Отправившись на реку Трубеж (где стояло много плотов), чтобы приобрести бревна для церкви, Даниил встретился с престарелым купцом Феодором, который был переселен из Новгорода в Переяславль при великом князе Иоанне III в 1488 году. Приняв благословение от подвижника, купец спросил: «Для какой надобности, отче, ты покупаешь эти бревна?» – «Имею в виду, если угодно будет Господу, воздвигнуть на божедомном месте церковь». – «Там будет монастырь?» – «Нет, будет одна церковка и при ней белый священник с пономарем». – «Следует на том месте быть монастырю; да и меня, отче, благослови купить бревенец, чтобы поставить себе на божедомье келлийку, там постричься в монашество и провести остаток дней своих».
Феодор действительно был потом пострижен с именем Феодосия и с усердием нес все тяготы иноческой жизни. И многие другие горожане и поселяне, купцы, ремесленники и земледельцы понастроили себе по примеру Феодора келлий и с благословения Даниила приняли пострижение. Так, помощью Божией, над скудельницами возник целый монастырь в лето от Рождества Христова 1508-е. Когда церковь во имя Всех святых была окончена, на освящение ее (15 июля) из города Переяславля и окрестных сел сошлось множество священников и всякого мирского люда со свечами, ладаном и милостынею, и была великая радость, что на опустелом месте устрояется святая обитель. Вместе с храмом во имя Всех святых поставлена была трапеза с церковью во имя Похвалы Пресвятой Богородицы. Даниил избрал игумена, призвал двух священников, диакона, пономаря и просфорника, и началось каждодневное совершение Божественной литургии. Заботами подвижника церкви украсились святыми иконами чудного письма; на монастырских вратах также были поставлены иконы хорошей работы; приобретены были книги и другая Богослужебная утварь. У каждой скудельницы Даниил поставил высокие кресты, и у подножия их часто стали совершаться панихиды всею служащею братиею обители. Когда от долгих лет изветшала клеть над скудельницами, где полагали усопших до их предания земле и где находили приют люди бездомные, – оказалось, что нет денег на построение новой. Преподобный обратился к упомянутому священнику Трифону: «У тебя есть клеть для жита, уступи ее мне». Трифон, думая, что подвижник хочет ссыпать хлеб, уступил клеть Даниилу, а старец поставил ее над скудельницей вместо старой. Немало дивился Трифон бескорыстию преподобного и его безграничной заботливости о упокоении странников и погребении умерших.
День памяти установлен Православной Церковью 16 февраля/1 марта. Их было пятеро. Братья-христиане, назвавшие себя именами библейских пророков: Илия, Иеремий, Исая, Самуил и Даниил, возвращались из Малой Азии в Египет. Их путь пролегал через город Кесарию. В это время там творились страшные дела. Христиан жестоко преследовали. В темнице уже два года томились Памфил, создавший библиотеку христианских книг, пожилой дьякон Валент и Павел. Не успели пятеро египтян войти в город, как их тут же схватили. На допросе они признались, что исповедуют христианство. На вопрос о своем происхождении ответили, что они из Иерусалима. В третьем веке Иерусалима не было, он был разрушен в первом веке, и новый город носил уже другое название. Даниил и его братья говорили о небесном Иерусалиме. Ничего не понимая, правитель Фирмилиан хотел пытками выведать у них, где же находится этот город. Но все было бесполезно, тогда он велел казнить Даниила, его спутников и заключенных, которые сидели в тюрьме. Вслед за ними убиты были еще четыре человека. Тела 12 мучеников лежали 4 дня не тронутые, а на пятый день язычники разрешили христианам похоронить их. святой пророк Даниил . Даниил (в сxиме Стефан) Нивертский, Египетский, преподобный, исповедник
Даниил Никопольский (Армянский), мученик
День памяти установлен Православной Церковью 10/23 июля. Святой Даниил был одним из 45 мучеников, пострадавших за веру в городе Никополе. На именных иконах, как правило, изображается святой пророк Даниил . Даниил Переяславский, архимандрит Под руководством старца Левкия Даниил Переяславский быстро научился строгостям монашеской жизни, смиренномудрию и послушанию. Иноки уважали его за добродетели, твердую веру, неустанный труд и пожелали видеть Даниила своим игуменом. Но опасаясь соблазна власти, подвижник ушел из Боровской обители и после странствования по многим монастырям возвратился в родной Переяславль, поселившись в Горицком монастыре. Сначала Даниил служил просфорником, но вскоре за строгую, богоугодную жизнь и усердие в служении его назначили духовником братии. Не только монахи, но и многие миряне обращались к нему за мудрыми наставлениями. Всем сердцем следуя завету любви к ближнему, преподобный Даниил всегда принимал странников и взял на себя заботу о захоронении бедных, безродных и бездомных. Он погребал их на горе в братской могиле - скудельнице и поминал в молитвах. Даниил часто слышал рассказы о том, что люди видят исходящий от этого места свет и слышат колокольный звон. И он решил построить возле скудельницы церковь всех святых. В подтверждение благости этого замысла, быстро нашлись необходимые средства для построения храма, и великий князь Василий дал преподобному Даниилу грамоту на устроение церкви в нужном месте. Однако, многие горожане и крестьяне высказали пожелание о том, чтобы при скудельнице была создана не одна церковь, а святая обитель. Так возник Троицкий монастырь. Даниил Переяславский стал его настоятелем в сане архимандрита. Известно, что преподобный Даниил прославился как прозорливец и чудотворец. Братия видели его ходящим по воде. Он не раз чудесным образом он спасал страждущих от голода и болезней. Даже упоминание его имени в молитве давало верующим людям защиту от разбойников. В монастыре сохранился колодец, выкопанный Даниилом Переяславским. От воды из этого колодца богомольцы неоднократно получали исцеление своих недугов. Перед смертью святой подвижник принял схиму и скончался 7 апреля 1540 года в возрасте 81 года. От его мощей также было явлено много чудес. Даниил II Сербский, архиепископ До 42 лет Даниил подвизался в монастыре. Примером для подражания в духовной жизни для него стал Симеон Столпник, и он тоже решил принять подвиг столпничества. Преподобный Даниил ушел из монастыря во Фракийскую пустыню и поселился там на построенном столпе. Однажды ночью подвижник едва не умер от холода. Узнавший об этом император повелел построить подвижнику столп из двух колонн, соединенных железными скрепами, на вершине которых был воздвигнут небольшой домик. С благословения патриарха Константинопольского Геннадия преподобный Симеон был рукоположен во священники. К нему стали часто приводить больных и увечных с надеждой на исцеление. Молитвы Симеона Столпника были усердны, советы просты, проповеди всем понятны. Многим несчастным он помог обрести свой жизненный путь. За 33 года столпничества святой Даниил только раз спустился на землю, когда император Василиск, свергший предшественника Зенона, стал покровительствовать еретикам. С трудом спустившегося Даниила толпа несла на высоко поднятом кресле как духовного лидера народного восстания, и император поспешил признать свои ошибки. Преподобный Даниил Столпник прожил до 80-ти лет и мирно скончался в 490 году. Даниил Шужгорский, преподобный
День памяти установлен Православной Церковью 21 сентября/4 октября. | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
